Рейтинг: PG-13
Жанры: Юмор, Флафф, Фэнтези, Мистика, AU, Мифические существа, Повседневность
Предупреждения: Смена сущности, Элементы слэша
Описание:
Однажды глава Ордена Гусу Лань предложил другим Орденам вместе отметить Новый Год в Облачных Глубинах. Заклинатели поставили елку, украсили зал и разошлись для последних приготовлений перед праздником. И все было бы хорошо, не взыграй у кое-кого инстинкты... Читать на фикбуке
WARNING! Анимализация персонажей. Аванс автору невероятно милых комиксов с персонажами-животными:
vk.com/album-144290294_252620542
Визуализация Цзян Чэна
Посвящение:
Моему любимому соавтору AKBO .
Публикация на других ресурсах:
Запрещено.
читать дальше
***
Новогодняя елка, сверкающая огнями, тянула и манила Цзян Чэна к себе, как флаг, привлекающий духов, зовет к себе всех темных тварей с округи. Огни и блестящие игрушки отражались в глазах черного кота, гипнотизируя, взывая к древнейшим инстинктам, затмевая разум.
«Держи себя в руках, Цзян Чэн. Ты взрослый, рассудительный кот, прошедший не одну войну. Ты не можешь позволить себе потерять голову от какой-то новогодней елки, » — мысленно убеждал себя глава ордена Юньмэн Цзян, усилием воли заставляя себя оставаться на месте. Но отвести взгляд от всей этой завораживающей красоты было попросту невозможно.
До Нового Года оставалось три часа.
В канун праздника в Гусу собрались все главы орденов и их приближенные. Каждый привез украшения для новогодней елки, фейерверки и подарки для всех присутствующих. Дерево, общими усилиями установленное в торжественном зале, украшали несколько часов, и дело того стоила: елка была прекрасна. Волшебна. И невероятно притягательна для любого кота.
«Я смогу сдержаться. Смогу!» — повторял Саньду Шэншоу, мягко переставляя лапку за лапкой. Тело действовало само по себе: цель захвачена, оставалось только подкрасться и атаковать. Кончик черного хвоста метался по полу, выдавая внутреннюю борьбу с собой, взгляд был прикован к блестящим шарам на елке, уши — плотно прижаты к голове. Полная боевая готовность.
Манящие огоньки, отражавшиеся в стеклянных гранях игрушек и огромных, заполнивших всю радужку кошачьих зрачках, подавляли волю и звали к себе, обещая обретение покоя и счастья. Миллионы котов каждый год попадались на эту удочку…
Прыжок.
Грохот. Звон разбивающегося стекла. Разноцветные осколки, разлетающиеся по полу. Прощально мигающие перед тем, как погаснуть, коварные огоньки. Еловые иголки, от которых не спасал даже густой короткий мех. Все это разом отрезвило, возвращая Цзян Чэна в реальность. Черный кот замер в полнейшем шоке, глядя на дело своих лап, на уничтоженный им праздник:
— Что… Что же я натворил… Я не хотел…
Со всех сторон слышался приближающийся топот лапок. Кролики. Много кроликов. Что же скажут обитатели Гусу, увидев весь этот кошмар?
Лапы полусогнуты, уши прижаты к голове, когти мягко выскальзывали из подушечек лап и возвращались обратно. Цзян Чэн был готов бежать или драться. Но он взрослый и ответственный кот, он вполне способен отвечать за свои поступки. Особенно в свете отчетливого характерного грохота.
Первым к опрокинутой елке прикатился в своем шаре Цзинь Лин, а оплошать перед племянником, подорвав свой авторитет, Саньду Шэншоу не мог. Перед остальными так-то тоже, но перед ним особенно.
— Дядя! — звонкий возмущенный голос Цзинь Лина эхом разлетелся по торжественному залу. — Что тут произошло? — Цзыдянь, образовавший защитный шар вокруг хомячка из клана Цзинь, искрился и щелкал разрядами. Только он не давал деятельному племяннику броситься искать неприятеля с целью его уничтожить и нарваться на неприятности. — Это был тот пес, Призрачный Генерал? Да я его! Где он только!
— Не надо обвинять Вэнь Нина. Во-первых, он был со мной. Во-вторых, он хороший мальчик. А в-третьих, — черный кролик, въехавший на сером волкособе, с насмешкой осмотрелся вокруг, а затем перевел взгляд на названного братца. Цзян Чэну захотелось вцепиться ему в глотку, чтобы не прозвучали следующие слова. — Это дорогой шиди испытывает слабость к елкам. Да, Цзян Чэн?
Голос Вэй Ина сочился насмешкой и лукавством. Цзян Чэн прижал уши к голове и нервно хлестнул себя хвостом по бокам, припадая к земле. Чертов Старейшина Илин! Надо было качественнее убивать, когда была возможность. Чужие осуждающие взгляды жгли не хуже тавра ордена Цишань Вэнь.
— Простите?.. Я не хотел? — извиняться глава ордена Цзян не любил и не особо-то умел.
— Он не хотел, — чужой спокойный голос разбил осуждающей гул вокруг, и Цзян Чэн осторожно приподнял уши. Ему кто-то верит? Его кто-то поддерживает? Кот оглядел толпу и остановил свой взгляд на пушистом белом кролике, сидящем лапка к лапке. — Это в его природе. Противостояние котов и елок восходит к самым истокам мира и длится испокон веков. Натура сильнее разума. Но я уверен, что Саньду Шэншоу глубоко раскаивается в содеянном и жаждет все исправить.
— Лань Сичэнь прав. Тем более, в Гусу не шушукаются за спиной, — строго заметил второй белый кролик с гуцинем за спиной, вырастая позади подрастающего поколения. Те тут же притихли, опасаясь заклятия молчания. Прикусил язык и Цзинь Лин, опасливо поглядывая на двух нефритов ордена Гусу Лань. Лань Хуань же легко проскакал сквозь расступившуюся толпу и ободряюще похлопал лапкой по плечу Цзян Чэна:
— Мы все виноваты в том, что оставили тебя наедине с елкой. Прости, — ведь если бы кот не остался один-одинешенек, он не поддался бы инстинктам, смог бы сдержаться. В конце концов Саньду Шэншоу вместе со всеми украшал елку, не пытаясь ее повалить.
— И все же я виноват, — Цзян Чэн покаяно опустил голову, — Я испортил всем праздник и должен понести наказание…
— Кто сказал, что праздник испорчен? — голос Вэй Усяня по обыкновению искрился весельем и бодростью, — До Нового Года еще есть время! Не вешать нос, не опускать лапы — сейчас мы все исправим!
— Точно, точно! — первым подхватил Цзинь Лин, от возбуждения едва не наехав своим шаром на Цзинъи, — Мы все исправим, дядя! Только как?..
— Сперва нужна новая елка, а где мы ее сейчас добудем? — мелкий кролик мстительно лягнул задней лапой шар с гиперактивным хомяком, за что тут же получил в ответ удар фиолетовой молнией. Сычжуй, покосившись на это безобразие, коснулся лапкой спины вздыбившего шерсть товарища, не позволяя тому завязать драку с Цзинь Лином здесь и сейчас.
— А эта чем плоха? — в голосе Вэй Усяня звучало удивление, негодование, вызов и лукавство. Елка действительно была чудо как хороша: большая, пушистая, тяжелая. Доставлял её на эту полянку добрый десяток заклинателей на мечах. А чтобы уронить ее хватило одного не слишком упитанного кота. — Сейчас мы, сейчас… Есть идея!
Ловко спрыгнув на землю, черный кролик принялся усердно командовать, прыгая вдоль кольца, окружившего место трагедии.
— Звери добрые, сдаем ленточки на благое дело, — белые кролики неодобрительно зашевелили ушами, не спеша расставаться со своими драгоценными лобными лентами. А от взгляда Ванцзи Вэй Усяня и вовсе пробил пот, заставив спешно поправиться: — Но наши дорогие хозяева праздника могут ограничиться поясами.
Действительно, зачем ему целый клан спутников на тропе совершенствования?
Вскоре веревки, образованные из подручных средств, то бишь лент, поясов, завязок и, собственно, веревок, принесенных запасливым Не Хуайсаном, были готовы. Надежно опутав ими елку, Вей Ин отпрыгнул назад, поднялся на задние лапки, потер передние, дернул ушами и выудил откуда-то флейту. Однако вместо того, чтобы разразиться дивной трелью, Усянь принял крайне пафосную позу и, наставив флейту на дерево, словно волшебную палочку, скомандовал:
— Вэнь Нин, фас! В смысле, елку!
Тяжело вздохнув, пес безропотно приблизился к колючей красавице и, осторожно раздвигая мордой пушистые ветки, ухватился зубами за край веревки, после чего принялся потешно пятиться назад. Елка вздрогнула, будто живая, и медленно начала подниматься.
Кролики споро засуетились вокруг. Кто-то присоединился к Вэнь Нину, помогая тянуть за страхующие веревки, кто-то кинулся убирать осколки игрушек… Цзян Чэн, хоть и ненавидел треклятого пса, не мог оставаться в стороне, чувствуя за собой вину. Черный кот, как самый крупный из присутствующих после волкособа, подошел к елке и уперся лапками в ствол с противоположной стороны, изо всех сил толкая. И вскоре, благодаря совместным усилиям, все такая же пушистая, но немного помятая елочка надежно стояла на прежнем месте. Вот только почти все игрушки были разбиты. Саньду Шэншоу снова виновато опустил голову, прижав уши.
— Не унывай, шиди! — Вэй Ин, пользуясь тем, что Цзян Чэн все еще находится в расстроенных чувствах и не способен огрызаться, покровительственно похлопал кота по плечу, — Сейчас что-нибудь придумаем! Ну-ка… Хуайсан, доставай свои веера! Цзян Чэн, Цзинь Лин… Колокольчики клана Юньмэн Цзян станут отличным украшением! А я отдам свою ленту!
Все собравшиеся оживленно загомонили, снимая с себя все, что могло послужить украшением. Заклинатели вскочили на мечи и засновали вокруг елки, развешивая на ветках новоиспеченные украшения.
Шикарная коллекция вееров в одночасье превратила ель в кокетливую красавицу, прячущую от глаз посторонних несовершенства своей фигуры и подчеркивая достоинства. Шишки, выкрашенные киноварью клана Цзинь и косметикой, притащенной откуда-то Вэй Усянем, спрятались среди пушистых ветвей, как маленькие взъерошенные птицы. Места шаров заняли клановые колокольчики, оглашающие комнату тихим перезвоном каждый раз, как кто-то задевал новогоднее древо. Ленты всевозможных цветов — красные, желтые, пурпурные, золотистые, небесно-голубые и многих других — обвили ветви ели, притворяясь мишурой. Хотя у цветочных гирлянд из лотосов и пионов это получилось еще лучше. В дрожащем, мерцающем свете Цзыдяня, сверкающего фиолетовой спиралью вокруг елки, переливалось множество четок, поясов, заколок, колец и прочих украшений, успешно притворившихся игрушками в этот миг. Тяжелые цепи обвили основание ствола елки, предупреждая возможные падения в будущем. Последними штрихами стали мечи заклинателей, готовые в любой миг защитить ель от новых неприятностей, да Стигийская Тигриная Печать, водруженная на манер звезды Лань Чжанем на макушку ели.
Вот и всё.
Звери отступили на несколько шагов от елки, с удовольствием оглядывая дело лап своих. Распушившегося от противоречивых чувств Цзинь Лина, оставшегося без защитного шара, вместе с Цзинъи и Лань Юанем Усянь посадил на спину Призрачного Генерала, решив, что так маленький хомячок точно будет в безопасности, а братцы-кролики в случае чего удержат его от опрометчивых решений. Цзян Чэн, обвив лапы черным хвостом, словно завороженный следил за фиолетовыми переливами на блестящих поверхностях игрушек. Увидев эту сцену, Сичэнь поспешил встать рядом с котом: повторения произошедшего не хотелось. Глава ордена Юньмэн Цзян, в свою очередь, наступил лапой на хвост мелкого юркого сорочонка, опасаясь, что Хуайсан не выдержит и все же уведет с елки хоть один из своих вееров.
До нового года оставалось не так много времени. Подойдя ближе к двум нефритам клана Лань, Вэй Ин достал флейту и поднес её к губам. Спустя мгновение комната наполнилась переливами сяо, гуциня и флейты, сплетёнными в единое звучание. Яркий верхний свет мигнул, погружая комнату в загадочный полумрак. Затейливая мелодия оседала на ветках ели россыпью разноцветных мигающих огоньков. В какой-то миг музыка смолкла, её место занял легкий перезвон колокольчиков и шелест хвои, а с потолка посыпались пушистые белые хлопья снега. Снежинки переливались в свете огней и исчезали, немного не долетая до пола, не оставляя после себя ни грязи, ни влаги, лишь только дрожащее ощущение чуда.
Пока заклинатели стояли, запрокинув голову, любуясь елкой и новогодним чудом, два черных зверя тенями выскользнули из комнаты. Но ненадолго. Стоило только публике заметить их отсутствие, как они вернулись, но не с пустыми лапами: кролик и кот самоотверженно толкали к елке две огромные корзины, источающие дивный аромат.
— Лань Чжань, Лань Чжань! — Вэй Ин первым подал голос. — С наступающим новым годом! — и от души швырнул в своего друга фруктом из корзины. Спокойно перехватив его, белый кролик несколько мгновений с удивлением рассматривал локву в своей лапе, а потом перевел вопросительный взгляд на Усяня, независимо пожимающего плечами. — Мы не нашли мандарин, но так ведь тоже неплохо, а? Народ! Налетай!
Следующий фрукт мог бы сбить Цзинь Лина со спины Призрачного Генерала, но был перехвачен бдительным Сычжуем и аккуратно передан адресату. Подозрительно обнюхав угощение, хомячок крепко обхватил локву лапками и немедленно принялся уплетать ее за обе щеки. Прочие заклинатели поспешили приблизиться к Цзян Чэну за своей долей, пока Вэй Ин не решил и их «обрадовать». Не то что бы Усяня это остановило. На какое-то время праздничный зал стал вариацией игры «Вышибала», только от снарядов пытались не увернуться, а поймать их. Но корзина ещё не успела и на половину опустеть, как сверху раздался ужасный хрип: Цзинь Лин по доброй привычке всех хомяков попытался спрятать локву в защечный мешочек про запас и чуть не подавился. Чуть, потому как отвлекшийся Сычжуй немедленно пришел на помощь, отобрал фрукт, а надувшийся Цзинъи, тихо бранясь на умственные способности одного отдельно взятого хомяка, нашинковал локву на мелкие кусочки. При этом уши обоих мелких кроликов были стыдливо прижаты к голове, а кусочки локвы с подозрительной быстротой исчезали за щеками Цзинь Лина, превращая того в равномерно толстенькую меховую сардельку.
Время стремительно летело к полуночи. Вэй Ин на пару с Не Хуайсаном щедро разливали всем присутствующим по бокалам сок (алкоголь ведь был запрещен в Облачных Глубинах!). Правда, глядя на подозрительно честного братца, наливающего «сок» всем, кроме адептов клана Гусу Лань, Цзян Чэн очень сомневался, что напиток не «слегка забродивший». Впрочем, никто не жаловался. Саньду Шэншоу тоже не жаловался, хотя бокал из лап Вэй Ина принял исключительно чтобы подтвердить свои опасения, а не потому, что надеялся на их правдивость!
Наконец все заклинатели получили свою порцию напитка и локвы и приготовились внимать Лань Сичэню, как главе ордена, приютившего их в этот день. Белый кролик огляделся кругом, задержав мягкий, но в то же время строгий взгляд на черном коте. Мордочки всех животных в комнате были обращены к нему. В их глазах светилось ожидание, предвкушение, мечты… И Лань Хуань при желании мог бы прочитать их все. Но этого не требовалось, пусть их сокровенные мечты останутся только их драгоценными тайнами, а общие чаяния он и так знал. Это ожидание чуда: предвкушение, что дальше будет только «долго и счастливо». В жизни, разумеется, так не бывает, но сегодня можно притвориться, что все-таки бывает, и притворяться до тех пор, пока это будет возможно. И, быть может, тогда и мир поверит, что в жизни бывает «долго и счастливо»: поверит и так и будет.
— Друзья мои, достопочтенные заклинатели! Я безумно рад видеть всех вас у нас в гостях. Мы все такие разные: с разным темпераментом, ценностями, жизненными позициями и взглядами, подверженные инстинктам и душевным порывам, — Лань Сичэнь обвел взглядом собравшихся, с теплотой отмечая, как брат прижимается к Вэй Ину так тесно, что черная и белая шерстка кроликов смешиваются; как два юных кролика обнимают с двух сторон Цзинь Лина, защищая и оберегая, как Не Хуайсан пушится, демонстрируя всем переливающиеся в свете елочных огней перья, — Каждый из нас хоть раз в жизни делал глупость и совершал самый верный в мире поступок. И пусть у каждого разная мера того и другого, мы все-таки вместе — и это главное. Я хочу поднять этот бокал сока за мечты, за будущее, за любовь. С праздником!
— С праздником! — дружным гомоном отозвались собравшиеся. Глава ордена Лань поклонился гостям, с улыбкой понаблюдал, как все начали поздравлять друг друга, а после поскакал сквозь толпу туда, где видел главу ордена Цзян. Черный кот выглядел так одиноко, что определенно нуждался в хорошей компании.
— Саньду Шэншоу! - Лань Хуань мягко окликнул кота со спины. Из-за шума вокруг его не услышали, так что пришлось подскочить почти вплотную и снова позвать. Но Цзян Чэн обернулся так резко и неожиданно всем корпусом, вместо того, чтобы повернуть голову, что оказался слишком близко к белому кролику. Настолько близко, что их носы соприкоснулись, чем повергли обоих в шок.
— Ну наконец-то! — Раздался за спиной голос вездесущего Вэй Усяня, который всегда оказывался там, где что-то происходило, — А я-то гадал, когда вы уже... — договорить ему не дал Лань Ванцзи, зажав лапкой рот и утащив подальше. Благо, все вокруг были слишком заняты празднованием, чтобы глазеть. А между тем глаза черного кота по форме и размеру все больше приближались к блюдечкам. Глава ордена Лань улыбнулся, решив, что, раз уж так рассудила судьба, то отступать не следует, подался вперед, ближе к Цзян Чэну, вжимаясь носом в его нос так, что усы смешались, и коснулся лапками его лапок:
— Глава ордена Цзян не откажется составить мне компанию на... Небольшой прогулке?
От вспыльчивого и грубого Цзян Ваньиня можно было ожидать любой реакции, вплоть до скандала и демонстративного ухода с праздника. Лань Хуань мог только надеяться, что его чувства и действия будут поняты и восприняты правильно. И то, что кот вдруг кивнул в знак согласия и ласково лизнул белого кролика в ухо, заставило сердце затрепетать от счастья.
Это был лучший из возможных подарков на Новый Год. Для обоих. Главы двух орденов тихо покинули праздник, чтобы наедине объясниться в столь долго скрываемых чувствах и насладиться своим свежеобретенным счастьем.